Рассказ Джеймса Рейнольдса
Вам нечего терять кроме ваших цепей.
3 апреля 1917 года Ленин прибыл на Финский вокзал тогдашнего Петрограда. Тут же, забравшись на вершину броневика на ближайшей площади, он произнес речь призывающую пролетариат сбросить свои цепи и свершить революцию. Много позже, 20 июня 2001 года, я прибываю на тот же Финский вокзал теперешнего Санкт-Петербурга. На следующий день памятник Ленину напротив вокзала будет стартом первого в России интернационального веломарафона "Вокруг Ладожского озера". Мой велосипед, однако, не нуждается в уговорах чтобы сбросить свою цепь. По причине прежних механических проблем мне пришлось собрать переключатель скоростей из частей трех велосипедов, теоретически несовместимых, и дальнейшее повреждение во время перевозки привело к тому что цепь стала постояно слетать. В итоге действуют только несколько средних скоростей. Но Питер плоский, и я надеюсь что это не будет проблемой. Во время 800 километрового велопробега все должно разноситься.
"Интернациональный", пожалуй, слегка громко сказано, так как единственными иностранными элементами являются, в качестве гостей, супруги Боб и Сюзан Лепертель (организаторы велопробега Париж-Брест-Париж), Юрий Левковский из Украины (так что тоже почти что русский) и я. Должен признаться что я тоже не являюсь совсем чужим так как я женат на россиянке, говорю по-русски (хотя и плохо) и в прошлом пересек на велосипеде всю России по пути во Владивосток. Так что, хотя я и не принимал участия в подобном мероприятии прежде, со страной я вполне знаком. Но я знаю что это совсем не значит что я абсолютно уверен и готов ко всему: это Россия, а значит следует ожидать неожиданного.
Единственная вещь в чем я уверен - это то, что это не будет как один из английских велопробегов. Начну с того что в Англии описание маршрута обычно состоит из десятка мелко напечатанного текста. Здесь это всего лишь треть листа А4, и большинство из того обозначает лишь контрольные пункты. Это все потому что здесь не так уж много дорог, и, не считая объездные пути к контрольным пунктам, только три из них использованы. Упоминая контрольные пункты, их тоже не так уж много, и только на двух из них предполагается еда. Но в стране, в которой так любит поесть и выпить как в России, я уверен будет не сложно найти чем -либо подкрепиться. И конечно о самих дорогах. Русские уверены что их дороги худшие в Европе. И хотя это не совсем правда (некоторые наши садисты-организаторы умудряются найти и похуже), российские дороги качеством не блещут. Но еще хуже дорог российские водители, которые, на мои взгляд, обладают дисциплиной итальянских и компетенцией бельгийских водителей.
С Финского вокзала меня доставляют в один из детдомов, который на время является и штабом велопробега, где я встречаю других участников и регистрируюсь. И здесь я с удивлением обнаруживаю явный дух соперничества и странное для меня отношение к веломарафону как к "делу для настоящих мужчин". Лично я никогда не считал что сидение на жестком седле в течение двух дней является лучшим тестом на мужественность, но кто я такой чтобы возражать? Вдобавок к тому это непонятное русское отношение к иностранцам: несмотря на всю доброжелательность и радушие, здесь бытует общее мнение что иностранцы слишком изнежены чтобы справиться с Россией и поэтому с ними нужно сюсюкаться. Здесь все уверены что русский мужик несомненно сильнее и выносливей чем какой-то иностранец, и кажется кое-кто даже сомневается что я вообще дойду до финиша. В ответ у меня появляется дух англичанина: раз вы хотите гонку, я дам вам гонку и покажу что и англичане на кое-что способны.
На следующее утро мы едем к старту у Финского вокзала, где группа из около 40 велосипедистов собирается под статуей Ленину. Я готов по максимуму: везу три бачка с водой и (довольно) полный рюкзак. Все остальные везут меньше чем я. И хотя в мое поле зрения попадает еще пара-тройка стандартных велосипедных рюкзаков, багаж многих состоит из всевозможных импровизированных сумок свисающих с более или менее очевидных частей велосипедов. Снаряжение некоторых заставляет меня думать о том как они вообще намереваются добраться до финиша. Может быть им известно что-то, что неизвестно мне? Но теперь уже слишком поздно об этом думать. Вскоре, после короткой речи произнесенной Бобом, мы с опозданием стартуем. Но мне это не в диковинку. Я знаю что в России ничего не происходит вовремя.
Вначале, вдоль набережной Невы, нас сопровождает машина. Мне доводилось наблюдать как многие английские велосипедисты срываются со старта, но такого я еще не видел. Пелотон несется за машиной на бешенной скорости и я плетусь позади всех. Но по крайней мере моя цепь поднапряглась и отлично работает. Являясь одним из самых быстрых рандоннеров дома, я ищу повод схалявить и сбавить скорость. Скоро такая возможность предоставляется - у меня прокол. Никогда прежде я еще так ни был рад проколу. Довольный, я останавливаюсь и заменяю камеру.
М18, ведущая из Питера - это мечта гонщика: прямое и абсолютно плоское шоссе. Я снова на дороге и скоро рассчитываю встретить кого-то из отстающих, но никого не видно. Я прибавляю скорость. 50 километров дальше - и все еще никого. После 80 километров я вижу группу велосипедистов, старающихся из-зо всех сил догнать остальных. Один из них спрашивает меня что случилось. "Проколол колесо в Питере", - объясняю я. "Надо было нам сказать, мы бы помогли". "Это всего лишь прокол", - отвечаю я. Опять сюсюкаются.
"Лидеры идут на полчаса вперед", - говорят мне. "Среди них одни из самых быстрых в прошлом гонщиков".
Я смотрю на часы. "Они будут ждать на контрольном пункте", - думаю я и прибавляю скорость, так, на всякий случай.
Через 120 километров появляется первый перекресток и на 130 километре первый контроль - велосипедист на краю дороги. Он подписывает мою карточку. Больше здесь делать нечего, и я еду дальше, опять на М18. Черезчур прямая дорога начинает раздражать, как и встречный ветер и послеполуденная жара. На пути нет ни одной деревни, и остается ничего более как тащиться еще 90 километров к ближайшему городу Лодейное Поле. Вскоре вдоль дороги останавливается машина и организатор, Андрей Ханнолайнен, высовывается из окна и кричит "Ты лидер!" Кто? Я? Но насколько я помню, я обогнал только с десяток велосипедистов, так где же остальные? Я сбавляю скорость так как не вижу смысла преследовать несуществующих велосипедистов. К счастью, до Лодейного Поля уже рукой подать, где я останавливаюсь у местного кафе и заказываю пиццу и пиво.
Во время моей второй пиццы появляется еще пара велосипедистов, и через некоторое время кафе наполняется ими, так как ни один не проезжает мимо. Это выглядит почти как английский контрольный пункт! Люди смотрят косо на мое пиво. Очевидно что потребление пива во время велопробега кажется им в диковинку, тем более дорогое импортное пиво (или, с английской точки зрения, дешевое датское пиво). Но я знаю что такое русское пиво и вполне понимаю почему оно не является национальным напитком. Я пытаюсь объяснить другим как важно пиво в рационе велосипедиста, как богато оно необходимыми витаминами и минералами, но их это кажется не убеждает.
"Ты уже видел озеро?", - спрашивает кто-то. "Нет", - отвечаю я. "Если ты вернешься к одному из мостов недалеко от Питера, пройдешь по нему 2/3 длины и ляжешь, то как раз увидешь кусочек". Я решаю что нет смысла возвращаться назад.
В конце концов мы покидаем кафе с парой других участников: Юрием с Украины и Володей из Петербурга. Следуя Володиному знанию местности мы вскоре сбиваемся с пути. Потом еще раз. Мы видим мост до которого нам нужно добраться и однажды даже проезжаем под ним, но какая из дорог приведет нас туда? Естественно, нет ни одного направляющего знака. В конце концов мы сдаемся - едем обратно под мост и волочим велосипеды наверх. Теперь лишь 20 километров остается до настоящего контрольного пункта, и с попутным ветром мы скоро оказываемся там.
Следующий контроль оказывается другим велосипедистом у дороги. Но здесь еще есть река и колодец. Пока я пополняю свои запасы воды сзади раздается громкий звук брызг. Это Юра решил не мелочиться с умыванием и прыгнул в реку. Ни я, ни Володя не решаемся последовать его примеру. Немного погодя прибывают другие участники, и мы едем дальше уже довольно большой группой.
Вскоре мы покидаем Ленинградскую область и оказываемся в Карелии, и немного дальше сворачиваем на А130. Вот это уже что-то! Наш путь извивается вдоль рек и живописных карельских деревень. Мы хорошо укладываемся по времени, и это только моя вина что я делаю больше чем обязан идя первым (я все еще должен кое-что доказать). Дикая послеполуденная жара сменяется приятной английской темепературой, и мысль о еде и отдыхе на следующем контроле подстегивает нас еще больше. Через некоторое время впереди нас появляется направляющий, следуя указаним которого мы съезжаем с дороги и через метров 50, пробираясь по песку, оказываемся у контрольного пункта на берегу Ладоги. Андрей с помощниками варит на костре кашу и готовит чай. Вдоль озера располагается ряд палаток, где нам предстоит провести ночь. Несмотря на то, что уже за полночь, на улице все еще абсолютно светло - мы находимся в тех же широтах что и Ферерские острова, и так далеко на север здесь просто не становится темно круглые сутки.
После недолгого сна в палатке я решаю что будет неплохой идеей принять бодрящую ванну нырнув в озеро. Оказавшись по голень в воде я чувствую что бодрит так, что сводит ноги. К счастью, здесь оказывается очень мелко, и нырнуть все равно не получится. Я "моюсь" брызгая на себя как можно меньше воды и уже через пару минут несусь обратно прежде чем мои пальцы ног отвалятся от холода. Затем опять на велосипед и в путь, до следующего контроля.
Ночные велосипедисты имеют здесь явное преимущество, так как всю ночь стоит приятная прохлада и остается достаточно светло. И если места были живописными и раньше, то здесь они просто потрясающие. Дорога вьется вдоль берега озера, местами образуя лесистые мысы и каменистые заливы, напоминающие западную Шотландию. Вид становится все лучше и лучше. Я оказываюсь не единственным любителем ночной езды так как вскоре нагоняю Славу, одного из волгоградских велосипедистов. Он выглядит довольно жалко.
"Ты ел на последнем контрольном пункте?", - спрашивает он меня.
"Конечно", - отвечаю я. "А ты?"
"Нет".
Несколько секунд я в шоке от услышанного, рандоннер, да не емши? Понятно тогда почему от так выглядит. Я немедленно останавливаюсь, роюсь в своем багаже и протягиваю ему солидный кусок flapjack. Он подозрительно на меня смотрит. "Flapjack", - говорю я ему: "Английская еда".
Он откусывает немного, одобрительно кивает, и кусок исчезает. Вскоре его ноги начинают двигаться быстрее, и некоторое время мы едем вместе. Но не надолго. Оглядываясь назад после особенно бугристого и каменистого участка дороги, я не вижу ни души.
Согласно описанию маршрута вскоре должен последовать поворот, и я без тени сомнения сворачиваю на первую дорогу налево. Пейзаж представляется на удивление замечательным, и извилистая дорога проходит через деревушку, огибая мыс и приводя к Т-образному перекрестку. Я сверяюсь с описанием: никакого перекрестка нет. И никакого дорожного знака, как обычно. Неужели я сбился с пути? Для меня остается загадкой почему каждый пройденный километр дороги отмечен табличкой, но знаков, указывающих куда это ведет, нет? Видимо в этом есть глубинная суть России - всегда известно как далеко все зашло, но не ясно к чему это приведет. После недолгих размышлений я сворачиваю налево. Несколько километров дальше в поле зрения попадается водитель, налаживающий у дороги свою "Ладу". Я спрашиваю у него правильно ли я двигаюсь, но он не говорит на русском, только на местном финском. К счастью, мы понимаем друг друга настолько, чтобы подтвердить что я на верном пути.
Через некоторое время я опять обгоняю Славу. Теперь он двигается быстрее, хотя и не выглядит очень довольным. Он удивлен встретить меня снова. Я должно быть прежде все-таки сбился с дороги, но мой путь был таким красивым, что я ничуть не жалею. Осталось недолго до следующего города Сортавалы и следующего контроля.
В Сортавале я ищу контрольный пункт, описанный в маршруте как "у входа в церковь". Тут же прилагается и фото. Найти церковь не составляет большого труда, но контрольный пункт... абсолютно пуст. Я объезжаю церковь: никого нет. Я сверяюсь с фото: точно та самая церковь. Остается одно. Я ловлю случайного прохожего, объясняю ему ситуацию и прошу подписать мою карточку. Он смотрит на меня подозрительно и шарахается в сторону со словами "Я ничего не понимаю". В этот момент подходит незнакомая женщина и спрашивает: "Вы англичанин?". "Да", - отвечаю я ей. "Мой сын хорошо знает английский", - говорит она. И кажется, что она тоже знает его неплохо, и мы некоторое время ведем приятную беседу на смеси двух языков. Как раз ее-то мне и не хватало. Она подписывает мою карточку и даже приглашает меня домой угостить (неужели я выгляжу таким голодным? Может быть). Я вынужден отказаться, так как она едва вышла с утра за покупками и, зная российское гостеприимство, меня вряд ли отпустят до вечера. Но большое спасибо за приглашение, Елена.
После Сортавалы дорога уходит от озера и вьется дальше на юго-восток через холмы и долины. По крайней мере так я думаю, так как приходится поворачивать настолько часто, что я теряю чувство направления. Но я знаю что это А129, и все что от меня требуется - это прехать дальше 270 километров и я буду в Питере. Хотя главной целью сейчас является добраться до следующего контроля на 600 километре, где будет еда. Это самый короткий этап, но и самый бугристый. И хотя холмы здесь не такие уж высокие, они очень крутые. Я начинаю тосковать по самой маленькой шестеренке, которая осталась в Англии потому что не подходила к моему импровизированному переключателю. На одном из самых крутых подъемов я сдаюсь и поднимаюсь пешком. Через некоторое время асфальт заканчивается и начинается грейдер. Но это не проблема, так как контрольный пункт уже близко, чуть дальше на лугу.
По прибытии на пункт Андрей экспансивно приветствует меня на английском: "Джеймс, ты настоящий мужчина!..." Остальное мне не удается расслышать так как его слова утопают в громком хохоте одной из (англоговорящих) помощниц. Но я решаю что я действительно сделал что и собирался когда обнаруживаю что прибыл вторым. Для меня это вполне допустимо: русская честь не задета поскольку первым прибыл русский, но и я доказал что иностранцы вполне способны на то, на что способен и русский мужик. Довольный, я начинаю расслабляться, поедая кашу и попивая чай среди лютиков в лучах полуденного солнца. Здесь так хорошо. Время от времени прибывает еще кто-то из участников, но, как и я, никто не торопится ехать дальше. Через некоторое время до меня доходит что это финиш 600 километрового марафона. Я мог бы остановиться и здесь. Но я обещал проехать полные 800 километров. Время 15:30. Если я продолжу сейчас, то я должен оказаться в Питере как раз к ночи. Я прощаюсь и еду дальше.
Еще до старта нас предупредили что 40 километров маршрута проходит по грейдеру. Нельзя сказать это меня очень волновало, так как я вполне знаком с российской грязью, и 40 километров кажется не так уж много после того как ты пересек Забайкалье. Вообще-то, в хорошем состоянии, грейдер является хорошей дорогой для велосипедиста. Но не этот. Толстый слой пыли плотным слоем покрывает всю поверхность. Ты взбираешься по ней насколько это возможно пока колеса не начинают прокручивать, затем опасливо съезжаешь вниз, наполненный дорожной пылью. Каждый раз когда очередной грузовик проезжает мимо (что случается на удивление часто), мир исчезает. Остается либо ехать вслепую, либо переждать. В голове появляются мысли о том чтобы повернуть назад. Но английский дух предполагает настойчивасть, и я раздумываю сдаваться. Через 3 часа после последнего контрольного пункта я снова выезжаю на асфальт. Да, не самая потрясающая скорость, но худшее уже позади. Теперь остается прямая дорога к финишу.
Постепенно холмы становятся все ниже и деревни все чаще. В Приозерске у меня появляется желание чем-нибудь перекусить, и я пытаюсь найти какое-нибудь кафе. Безуспешно. Я решаю поднажать до следующего города Сосново. Мои запасы еды иссякают, и к тому времени, как я добираюсь до Сосново, я доедаю последний кекс. В отчаянии, я становлюсь перед выбором: ехать до города, который вообще-то не совсем на пути, или надеяться на то, что будет станция обслуживания на объездной дороге. Я голоден и зол, но выбираю объездной путь и к счастью нахожу станцию обслуживания, где немедленно останавливаюсь и "заправляюсь".
Теперь до Питера всего 60 километров и я начинаю отсчет. По подсчетам остается всего несколько километров, но городом и не пахнет. Я останавливаюсь чтобы спросить на правильной ли я дороге. Говорят что да. Заканчивая последний километр я обнаруживаю в чем все дело. Оказывается, расстояние указывается не до самого города, а до пункта ГАИ на подъезде к нему. На перекрестке я спрашиваю направление у гаишника: налево и еще 15 километров вперед. В первый раз за весь путь я включаю огни и мчусь по 6-полосной магистрали в город.
Первоначально финиш был назначен у Зимнего Дворца, который когда-то так хорошо завершил российскую историю. Хотя после 800 километров мне бы не хотелось соревноваться с питерским дорожным движением, и я вполне понимаю почему финиш был перенесен на окраину. Хотя и "светофоры у станции метро Озерки" как-то не так звучит. И, честно говоря, я не совсем уверен как найти нужные светофоры в темноте, ведь все районы выглядят так однообразно. К счастью, меня кто-то окликает "Джеймс!". Это одна из помощниц, и это финиш! Меня проводят к штабу, где меня ждет душ и постель.
Только на следующее утро я обнаруживаю что я финишировал вторым и что первым был Юра. Упс! Русскому мужику должно быть немного стыдно. Но будучи украинцем, Юра почти что русский, так что это не страшно. И "российскость" моей жены наверное немного передалась и мне тоже, а значит и я почти что свой. Так что все в порядке. Никто не будет возражать.
Джеймс Рейнолдс
Перевод Камиллы Рейнолдс